Первые дни войны.  Проводы отца. 

=

     Мне было 6,5 лет, когда началась война. Первый день войны нельзя не помнить, хотя и был я маленьким, и много времени прошло с того времени. По-моему, 22 июня 1941года был воскресным днем, даже в Ельниках была в этот день ярмарка. Обычно меня не брали на базар в Ельники, а на ярмарку сажали в телегу и детей, и везли туда, чтобы и детям сделать праздник. Около дороги (примерно 50 метров от дороги) было озеро диаметром 30м. Вокруг него росла сочная трава. Для того, чтобы лошадь накормить и сделать для нее тоже отдых, останавливались напротив озера и косой скашивали траву. Накладывали ее на телегу. Садились люди на свежую траву и продолжали дальше путь. На базарной площади  накапливалось много повозок. Приходилось искать свободное место, и тогда только распрягали лошадь. Рядом еще лошади и телеги. Привязывали их к телегам, кормили травой. Помню, на ярмарке было много народу (как на митинге, на демонстрации), нас детей оставляли около своей телеги. Я все время боялся, чтобы лошадь не наступил мне на ногу, не лягнула или не укусила. Некоторые лошади  кусаются.  Оставался с нами один взрослый, а остальные ходили по ярмарке. Мы ждали, когда придут взрослые и принесут нам конфеты, свистульки из глины и другую всякую еду. Обязательно покупали морс для питья в жаркий день.  Первый день войны, помню, был теплым, солнечным, даже жарко было в Ельниках. Село называется так потому, что земля вокруг песчаная и благодатная для роста елей. И сейчас ели растут недалеко от села. Это районный центр. Тогда дома были одноэтажные деревянные и кирпичные. На базарной площади стояла деревянная пожарная каланча. Высота ее такая, что можно  с верхней площадки осмотреть все село и окрестные деревни.  Впоследствии, спустя несколько лет, когда мы - ребята оказывались на этой территории, старались залезть по деревянным ступенькам на верхнюю площадку. Рядом был один единственный колодец на территории базара. Вокруг этого колодца собиралась толпа людей с посудой, чтобы, простояв человек,  много времени, дошла очередь и до него.

     Вернусь к первому дню войны. На площади базара стоял деревянный столб. На столбе громкоговоритель прямоугольной формы. Черного цвета. Вероятно, отражатель звука из пропитанной смолой бумаги (пергамин). Во второй половине дня, не помню, во сколько часов, этот громкоговоритель вдруг заговорил, сообщив, что немецкая Германия напала на Советский Союз. Объявила войну. Сейчас помню, какое выражение появилось на лицах людей. Ойкали. Ой! Ой! Ой! Люди стали собираться около своих телег. К нашей телеге тоже пришли те, которые на ней приехали. Сколько людей было наших, не знаю. Но хорошо помню, что были мой папа и мама. Люди вскоре начали запрягать лошадей и нашу лошадь тоже запрягли и разъехались по своим деревням.                                                      

Местные люди стали тоже расходиться. На другой день стали разносить по деревне повестки на войну. И так каждый день. Ожидая своего дня призыва, папа решил взять всю свою семью, посадил на телегу и повез в Ельники к фотографу. Подъехали к его дому, а он фотографировал во дворе своего дома, папа зашел к нему в избу. Потом вышел. Взял нас и повел во двор дома. Двор огорожен высокими доскам. Ворота широкие, калитка рядом. Вынес фотограф две табуретки, увидев мой рост, пошел снова в избу и принес более высокую третью табуретку. Повесил с внутренней стороны ворот белую простыню, нас рассадил, меня на - середину, Настю - на колени мамы. И сфотографировал.            

       На второй день войны принесли повестку старшему брату отца-   Александру, затем второму брату - Петру и примерно через месяц  получил  повестку мой папа. В этот день на улице шел теплый сильный дождь. Одел все новое, что у него было. Сапоги хромовые, новый плащ зеленого цвета, взял меня и вышел из дома. Встали мы на крыльце дома и долго стояли молча, смотрел он в даль. А дождь все шел и шел. Сильный. О чем думал отец, только ему самому было известно, и увез эти мысли с собой на войну.

После получения повестки дедушка Иван, его младший сын Николай и брат дедушки Григорий пошли ловить рыбу в реке Уркат. Мой отец и мама носили по берегу ведро и одежду. Наполнили ведро рыбой. Утром в день отправки на войну приготовили из рыбы хорошее  угощение.

       В этот день из нашего Сельского Совета (назывался Б.Уркатским) призвали троих. Одного из Б.Урката, которого звали Офта (медведь) Миша, Тимофея из Полочино и моего папу. Они договорились, что по пути эти два человека заедут к нам и из нашего дома все вместе поедут в Ельники (об этом мама рассказывал мне позже уже много лет спустя после войны). Папа велел маме организовать хорошие проводы с угощением, так как зайдут и гости. Мне запомнилось, что в доме и около дома собралось много людей. Мама все сделала, как он велел.   Организовано было настоящее угощение с самогоном. По рассказам мамы отец мало пил. Но ему хотелось по всем правилам угостить  всех присутствующих. Говорил маме: «принеси еще из чулана самогон и вино». Мама все добавляла и добавляла, а сама была уже в положении. Ожидали третьего ребенка. Ее подруга Филересь подзывает в сторонку и говорит: «Анна, зачем так ты разоряешься, Ведь ты, остаешься с двумя детьми и скоро третий будет». Мама ответила – сейчас ничего не жалко.

Затем   дедушка Иван (отец папы) на лошади с телегой отправился в сторону Ельников.  Провожающие  шли за телегой. Людей было много. По тем меркам мне казалось вся деревня. Среди них был и я. Шли мимо конного двора, тока, далее поднялись на горку. Далее деревня,  после горки, стала исчезать из вида (это примерно в полкилометра от дома). И тут, как помню, остановили лошадь. Некоторые люди начали прощаться, а затем возвращались обратно. Мама какой-то женщине поручила взять меня за руку и она повела обратно. Поехали дальше. Вся площадь перед военкоматом в Ельниках была заполнена людьми. Мама рассказывала, кто плачет, кто пляшет под гармошку.  Потом обоз отправился в Краснослабодск. Обоз оказался длинным, начало у реки Варма, а конец в Ельниках. Мама пошла с обозом. Вся дорога заполнена телегами и толпой народа. Люди не умещались на дороге и многие шли по обочине. От реки Варма мама вернулась обратно домой. Дедушка поехал на лошади до Краснослободска. Из Краснослободска всех призванных погрузили в машины и повезли в Ковылкино на железнодорожный вокзал. С этого момента не вижу своего папу уже 68 лет.

Мой отец. Фото с войны.

=

Первое (и оно было последним) письмо от него получили из Люберцов Московской обл.  Здесь, возможно, они проходили ускоренные курсы бойца. Далее нам ничего не было известно об отце до конца войны. Считался без вести пропавшим. Будучи студентом, я узнал от Еремеева Тимофея, что он был тяжело ранен в плечи в деревне Ушаково около г. Ельня, Смоленской области. 7 августа 2009 года  в эту деревню мы ездили на машине и об этой поездке особо написано ниже.

=